Будет ли Украина Зеленского разменной монетой на встрече четверки лидеров "нормандского формата"?

После пяти лет войны — 13 тыс. погибших, более 2 млн беженцев и разрухи на миллиарды долларов — прогресс в урегулировании конфликта на востоке Украины как нельзя более кстати.

На самом деле на грядущей встрече лидеров Франции, Германии, России и Украины, которая состоится в Париже 9 декабря, и это будут первые прямые переговоры за последние три года, на карту поставлено гораздо больше.

Суть вопроса в том, настроены ли западные правительства и Россия на долгосрочное решение по Украине, определяющей стране для европейского порядка после окончания холодной войны.

Пусть США в парижских дискуссиях и не участвуют, Вашингтон не меньше своих союзников знает, что покуда место Украины в новом миропорядке не определено, стабильности в Европе не бывать. Но сделка по Украине кажется маловероятной, поскольку трения между Москвой и Западом достигли своего тридцатилетнего апогея. Всякая сделка, вне зависимости от условий, поставит перед западными правительствами неловкие вопросы о "сферах влияния" в Восточной Европе, хотя официально Запад эту доктрину времен холодной войны объявил устаревшей.

Более того, всякий компромисс будет встречен в штыки в Украине, которая после российского захвата Крыма и последующего вторжения на Донбасс переживает подъем патриотизма и гордости за независимость. Консолидация украинской государственности наперекор национальным и языковым противоречиям доказывает, что своей поддержкой боевиков Путин лишь добился обратного эффекта.

Президент Франции Эммануэль Макрон намерен восстановить отношения Запада с Москвой вопреки опасениям Берлина, Варшавы и других европейских столиц. Однако снижение напряженности требует урегулирования в самой Украине, и как-то примирить уважение к российским интересам с поддержкой украинской свободы, территориального единства и желания интегрироваться в евроатлантический мир будет непросто. По сути, некоторые западные столицы под шумок списали Крым и поощрять надежды Киева на членство в НАТО и ЕС не намерены. Они, скорее, полагают, что Украине следует удовольствоваться статусом наподобие финского в годы холодной войны.

Это была демократия, но нейтральная, а не западного лагеря, и осторожная, чтобы не дай бог не разозлить Москву. Кроме того, есть и китайский фактор. По мнению некоторых стратегов в Вашингтоне, договоренность с Москвой, исключающая полное слияние Украины с Западом, приблизит еще один трофей. Их цель — менее конфронтационная Россия, которая к тому же дистанцируется от Китая, главнейшего соперника Запада в долгосрочной перспективе.

Клюнет ли путинская Россия (или уже при его преемнике) на эту приманку? С точки зрения России, принципиальное отличие Украины от Финляндии в том, как тесно переплетены история, культура и народы двух славянских государств.

Кроме того, процветающая украинская демократия угрожает российскому политическому устройству и его безопасности на контрасте со все более суровыми методами Москвы. Наряду с этим Путину все труднее оправдывать расходы на украинскую войну в глазах разочарованных россиян. Москва, похоже, впервые с 2014 года заинтересована в разрешении конфликта, но отнюдь не любой ценой. Не добившись от Запада уступок, Путин вполне способен сохранить давление на Украину — как военное, так и политическое.

Наконец, на парижских переговорах будет незримо присутствовать американская администрация. Расследование импичмента Дональда Трампа, которое ведет Палата представителей, пролило свет на подноготную американской политики в Украине. Свидетельские показания выявили разрыв между карьерными дипломатами, верными официальной цели США — независимой Украине, очищенной, насколько это возможно, от коррупции, и окружением президента. Поведение последнего, в частности давление на Украину в надежде спровоцировать расследование против потенциального соперника Трампа на выборах 2020 года Джо Байдена, показывает, что Украина их заботит лишь поскольку-постольку, как гарантия переизбрания.

В итоге доверие Украины к США пошатнулось. Таким образом, прорыв по Украине в Париже кажется перспективой маловероятной. В лучшем случае придется подождать, пока не закончится избирательная кампания 2020 года.

Тони Барбер Оригинал на сайте Financial Times