Уже не долго ждать, когда народ возжелает посадки Зеленского не меньше, чем сейчас посадки Порошенко

«Закон — это я». Власть демонстрирует, что она имеет монополию на ответ на вопрос — кто коррупционер, а кто нет

С интервью президента Зеленского растиражировалась лишь цитата о том, что народ желает посадки предыдущего президента Порошенко.

Об этом говорится в сегодняшней статье журналиста Михаила Ткача.

И это в то время, как сам президент Зеленский неустанно приближает себя к такому же вердикту социологических опросов уже через каких-то три года, постепенно передислоцируя народные надежды на справедливость и верховенство права со своего прихода к власти до своего ухода.

И, в первую очередь, это будет связано с тем, что воспетая самим Зеленским политическая воля — такая необходима правоохранительным органам для борьбы с топ-коррупционерами — переходит от чаяний народа к чаяниям коррупционеров. Которые благодаря усилиям власти так и не сядут за решетку.

Если овцы останутся целыми — волки точно останутся голодными. Не верите? Спросите у того, кого со слов президента народ жаждет увидеть за решеткой сейчас.

Сейчас, когда на Банковую во все щели посещают руководители правоохранительных органов, даже дипломированному юристу без клептокаратического опыта очень легко поверить в то, что «закон — это я».

Я не буду тратить время, перефразируя фамилии от брата Ермака до Татарова.

Все эти случаи точно имеют одну и ту же механику. Расследовать дело Ермака, не отстранив на время расследования руководителя Офиса президента Ермака, в стране, где правоохранительная система не решается дышать без разрешения Офиса президента — это то же самое что «самому» сдавать экзамены на факультете, где твой отец декан.

Не отстранив заместителя руководителя Офиса президента, который отвечает за правоохранительную систему, в тот самый момент, когда информация о расследовании в отношении него стала публичной — это сигнал, что президент доверяет одному из руководителей своего офиса больше, чем правоохранительной системе.

Не инициировав отставку генпрокурорки после того, как она начала саботировать расследование этого дела — это сигнал, что президент продолжает быть на стороне подозреваемого. Передача дела в СБУ, где руководит друг детства президента, и сохранение на должности заместителя генпрокурорки, который ночью это совершил — это сигнал, что президент не заинтересован в независимом расследовании.

Поэтому, когда президент в одном интервью говорит, что Татаров должен доказать свою невиновность и что народ желает посадки Порошенко — это сознательная игра. Потому что президент хорошо знает, что народ желает верховенства права, независимо от того — Порошенко это или Татаров. Оппозиция к Зеленскому или его команда. Уважает подозреваемого президент или презирает. Нужен подозреваемый президенту или мешает.

Но верховенства нет. Равенства перед законом нет. Да и самих законов нет. Есть только власть. И сейчас власть демонстрирует, что она имеет монополию на ответ на вопрос — кто коррупционер, а кто должен доказать свою невиновность в тех правоохранительных органах, где решит власть.

Когда-то, лет 14 лет назад, мой школьный товарищ устроился работать в Макдональдс. Я узнал об этом, когда летом пожаловал туда за мороженым. Обрадовавшись мне, он ушел из кассы и сделал для меня рожок гораздо больше стандартной порции. Я стушевался, а мужчина, который стоял за мной в очереди — нет, и сразу сказал: «мне такой же рожок как у него».