Знакомо? Ли Кван Ю. Об отказе от Европейской социальной модели

Уже к 70-м годам мы заметили, что там, где правительство брало на себя выполнение функций главы семьи, люди начинали расслабляться. И подачки уже становились образом жизни

Наблюдая за постоянно растущей стоимостью социального обеспечения в Великобритании и Швеции, мы решили отказаться от подобной практики. Уже к 70-м годам мы заметили, что там, где правительство брало на себя ответственность за выполнение функций главы семьи, люди начинали расслабляться. Система социального обеспечения подрывала в людях сознание того, что в жизни следует полагаться на себя. Им не надо было больше работать на благо своей семьи, подачки становились образом жизни. Эта нисходящая спираль становится бесконечной, по мере того как мотивация людей к труду ослабевает, а производительность труда снижается. Люди утрачивают стремление добиваться успеха, потому что платят слишком много налогов. С другой стороны, они начинают зависеть от государства в удовлетворении своих основных потребностей.

Мы считали, что наилучшим решением проблемы являлось укрепление традиционной конфуцианской веры в то, что мужчина является ответственным за свою семью: родителей, жену и детей. Нас часто критиковали представители оппозиционных партий и корреспонденты западных средств массовой информации в Сингапуре
за то, что мы проводили такую жесткую политику и не желали субсидировать потребление. Нам было трудно бороться с искушением пойти на поводу у предвыборных обещаний оппозиции в сфере социального обеспечения. В 60-70-х годах крах европейской модели «государства благосостояния» не стал еще столь очевиден. Потребовалось два поколения, чтобы понять, какой ущерб наносит такая политика в области социального обеспечения, подрывая производительность труда людей, замедляя экономический рост и увеличивая дефицит бюджета.

Нам потребовалось значительное время, чтобы накопить достаточные сбережения в ЦФСО и сделать значительное
число людей собственниками жилья. Но после этого люди больше не желали, чтобы их индивидуальные сбережения шли в общий котел для обеспечения каждому равных прав в сфере социального обеспечения — владения одинаковыми домами или получения примерно одинакового уровня медицинского обслуживания в больнице.

Я был убежден, что люди предпочли бы больше работать, чтобы иметь возможность заплатить за лучшее и более просторное жилье или за более качественное лечение.

Ли Кван Ю. Как с 20% ВВП гос.расходов стать эффективнее государств большой семерки с 37% ВВП гос расходов.

Наша социальная политика побуждала людей добиваться в работе наивысших результатов. Финансовая стабильность, сбалансированный бюджет, низкие налоги поощряли значительные инвестиции и высокую производительность. Кроме обязательных сбережений в ЦФСО, составлявших 40% заработной платы, многие люди дополнительно добровольно сберегали деньги в Почтовом сберегательном банке, который позже был переименован в POSbank. Все это позволило правительству инвестировать в развитие инфраструктуры: дорог, мостов, аэропортов, контейнерных портов, электростанций, водохранилищ и метрополитена. Мы не допускали расточительных затрат, и это позволяло сохранить низкий уровень инфляции и не прибегать
к иностранным займам.

Начиная с 60-х годов мы ежегодно сводили бюджет с профицитом, за исключением 1985-1987 годов, когда экономика переживала спад. Правительственные расходы составляли 20% ВНП, по сравнению с 37% в странах «большой
семерки». С другой стороны, наши затраты на развитие страны намного превышали подобные расходы в странах «большой семерки».

Практически ежегодно мы стремились к тому, чтобы собрать бюджетные поступления в объемах, достаточных для финансирования текущих расходов и инвестиций, оставаясь при этом конкурентоспособными по отношению к другим странам в налоговой сфере. В 1984 году прямые налоги составляли две трети общих налоговых поступлений. Мы прогрессивно снижали ставку подоходного налога — как личного, так и корпоративного, — и в 1996 году прямые налоги составляли примерно половину общих налоговых поступлений по сравнению с тремя четвертями в странах «большой семерки». Мы переходили от налогообложения дохода к налогообложению потребления. Максимальная ставка налогообложения доходов частных лиц
снизилась с 55% в 1965-м до 28% в 1996 году. Налог на прибыль корпораций сократился за тот же период с 40 до 26%. В Сингапуре нет налога на прирост. Наш налог с оборота — эквивалент НДС — составляет 3%. Наши импортные тарифы составляют примерно 0,4%.