Следствие по делам Майдана, мягко говоря, далеко от объективности

И вот только один пример из этого ряда...

А хотите подробнее узнать о методах работы следствия по делам майдана? Не секрет, что наши адвокаты защищают сотрудников спецподразделения «Беркут», а потому с предметом я знаком не понаслышке.

Для примера возьмем «нападение на мирных участников акций «Автомайдан». Речь там о нанесении телесных повреждений с последующим задержанием, а также о повреждении автомобилей. В январе 2014-го дело было.

За дело взялся уже известный вам следователь Артем Яблонский. Первым делом, он скоренько определил круг подозреваемых. Истребовал из суда и правоохранительных органов старые материалы уголовных дел против деятелей «Автомайдана». Все необходимое в них уже имелось.

Там и рапорты о задержании, и протоколы допросов сотрудников милиции. Бери и пользуйся! А потому эпизод был выделен в отдельное уголовное производство, а подозреваемых вызвали на допрос. Им было предложено дать показания против бывшего командира роты, а потом идти себе с миром.

Все десять «беркутовцев» от предложения следователя отказались и ложные показания давать не стали. А ведь идея у Яблонского была даже проще и эффективнее, чем автомат Калашникова. Напугать милиционеров уголовной ответственностью и вынудить их сдать командира. А потом и от командира добиться показания против его высокого руководства.

Тогда следствие избрало другой путь. Потерпевшие «автомайдановцы» к тому времени стали уважаемыми волонтерами и общественными активистами, а потому были готовы помочь. Тем более, что интересы этих замечательных людей в уголовном производстве представляли адвокаты «Небесной сотни», кормящиеся грантами от всем известных западных фондов. Дневали и ночевали в здании ГПУ, окормляя весь следственный состав.

Потерпевшим было предложено опознать «беркутовцев», якобы наносивших им телесные повреждения. Замечу, что в ранних своих показаниях «автомайдановцы» утверждали, что подозреваемых опознать не сумеют. Те, мол, в защитных масках были. Следователь, тем не менее, провел опознание по фотографиям из личных дел правоохранителей.

Так в деле появились протоколы опознания. В них потерпевшие утверждали, что нежданно-негаданно столкнулись у здания Генпрокуратуры с теми самыми милиционерами, что избивали их в январе 2014-го. То есть спустя целых два года к ним вернулась память. Узнали брови и губы подозреваемых.

«Беркутовцы» получили подозрения в превышении служебных полномочий. Следователи вновь предложили милиционерам сдать ротного и вновь были посланы туда, куда и Макар телят не гонял. Там они сильно огорчились и обратились в суд с ходатайством о домашнем аресте для несговорчивых милиционеров.

Суд, как ни странно, в домашнем аресте отказал, ограничившись личным обязательством. Зато по месту жительства подозреваемых, а также их родственников и сослуживцев были проведены обыски. В ГПУ по этому поводу даже спецсовещание проводилось.

Ничего интересного не нашли и, судя по всему, не искали. Изымали только ценные вещи: мелкие суммы денег, зарплатные карты, телевизоры, ноутбуки, фотоаппараты, мобильные телефоны и ювелирные изделия.

Примерно в то же время «беркутовцев» уволили из Нацполиции. Официально речь шла о сокращении, но уволили тогда лишь сотрудников, заинтересовавших следователя. Очевидно, что без участия Генпрокуратуры здесь не обошлось.

Схема подленькая, но эффективная. Человека лишают работы, сбережений и более-менее ценных вещей, которые можно продать. Хочешь накормить семью – дай нужные показания. Но и тут у следователя ничегошеньки не вышло. «Беркутовцы» вновь ответили отказом.

Пришлось следствию на крайние меры идти – рыться в материалах прослушки телефонных разговоров одного из подозреваемых, а также его родственников и друзей. Из контекста вырвали несколько фраз и сделали вид будто верят, что разговор идет о торговле оружием.

Момент был выбран очень удачно. Общественность в то время глотала и не такое. Уж это наверняка должно было сработать! Следователь вызвал милиционера на очередной допрос, предъявил обрывки разговоров и обещал закрыть уже на следующий день. И вы наверняка догадываетесь, что ответил «беркутовец». А ведь у следователя все так удачно складывалось!

Пожалуй, что остановлюсь на этой радостной ноте. Любопытных историй у меня еще очень много, но и сказанного вполне достаточно, чтобы сделать выводы насчет «объективности» следствия по делам майдана.

Максим Могильницкий