Все как прежде, но минус еще 5 лет, которые впереди

Ну вот хотели чтобы все было иначе. А в реале – это обмен человека с лицом дебила Омеляна на человека-дебила Милованова

Ну вот мы и приплыли. Слуги народа берут в конвертах. Нет, не говорите, что вы все этого ожидали. Вы это предполагали, да. Но не ожидали. Иначе никогда бы ноунеймы с хорошим лицом Зе на обложке не зашли б в парламент.

Давайте прямо. Мы ведь надеялись. Мы ведь чего-то там перезагружали и кого-то обнуляли. Ну вот чтобы все было иначе. А иначе – это не обмен человека с лицом дебила Омеляна на человека-дебила Милованова.

Но теперь все как прежде, только минус еще 5 лет. Ну, которые впереди.

Впрочем, все не так печально. Сами выборы 19-го – это было очень интересное явление. Бунт простых людей против античеловеческой Системы. Результаты бунта оказались паршивыми. Но тем бунт от революции и отличается, что у него нет движущей силы и четких целеустановок.

«Слуги народа» уже все, досвидос. Случайные машинисты, которых мы сами запустили в свой паровоз. Нам с ними не по пути, хотя они все еще думают иначе. Они, как и предыдущие, пришли сюда жрать, а не видоизменять Систему.

А нам всем нужно ехать дальше. Но чтобы ехать, нужно будет решать два ключевых вопроса.

Первый – это вопрос языка. Это ключевой вопрос всех наших бед и срачей. Вот все что нас разъединяет – это только язык. Никаких других принципиальных различий у нас нет.

Язык – это единственная ключевая причина войны. Язык – это рычаг внешней манипуляции со стороны Вашингтона и Москвы. Язык – это в том числе причина миграции и потери трудовых ресурсов. Язык – это источник сепаратизма и нелояльности миллионов людей к собственной государственности. И язык – это единственная причина, по которой не получается мирно интегрировать ЛДНР.

Если мы не способны решить внутри страны самостоятельно этот вопрос – мы никуда дальше вместе не поедем. И не надо рассказывать, что в окопах на Донбассе большинство русскоязычных. Чернокожие тоже активно воевали за Штаты во Вторую мировую. А затем возвращались к себе как бы домой и проходили мимо школ, где обучение только для белых, и садились в автобусы на задние сидения, потому что для белых было все самое лучшее и спереди.

Не решается языковой вопрос – всегда любая власть будет заканчивать колхозом и армовиром. Это аксиома.

И второй ключевой вопрос – это лифты. Мы не знаем, как они открываются и как едут. Я сейчас о чиновниках и о полностью закрытой системе набора кадров. Эта система непонятна и непрозрачна.

Вот кто может понять, как у нас в стране стать главой района или области? А как возглавить «Нефтегаз» или «Укрпочту»?

Мы живем в двух параллельных Украинах. Мы все – простолюдины – это такое третье сословие. И у нас только одна привилегия – избирательное право. Но мы не принимает участие ни в формировании тех, кого выбираем, и не контролируем их – избранных – в принимаемых решениях.

Фактически мы крепостные, которым разрешено выбирать себе помещиков и даже дерзко с ними разговаривать. Но барщину нам все равно приходится отрабатывать.

У нас отсутствует открытая и понятная конкуренция для всех граждан в управлении страной.

Зато у нас сформировалась за эти десятилетия закрытая элитарная тусовка, которая живет в своем измерении. Измерении, которое очень оторвано от реальных потребностей третьего сословия. И самое главное – элитарная тусовка распределяет все блага гигантской страны ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО на свои личные потребности. Украина для них – это синекура с ограниченным (обычно, на 5 лет) сроком пользования.

Вот это наши две ключевые проблемы. Деление граждан одной страны на «правильных» и «всех остальных» по языковому принципу. И абсолютная закрытость чиновничьей тусовки, которая рейданула себе в безвозмездное пользование всю страну.

Решаются эти два вопроса – хоть как-то, хоть в боковинку – появится хотя бы общее понимание, куда идти дальше. Не решаются – продолжится самостройный колхоз с последующим самовыпиливанием миллионов украинцев.

Ну и внимательно присматриваемся к приближающимся местным выборам. Уверен, самосохранение начнется с регионов.