Люди в основе своей — трусы и приспособленцы

Это закон выживания социума. Людям очень нравится кивать и соглашаться с выступающим. Это значит, что они тоже правы и тоже не ошибаются

Люди в основе своей — трусы и приспособленцы. Это закон выживания социума. Людям очень нравится кивать и соглашаться с выступающим. Это значит, что они тоже правы и тоже не ошибаются.

Хотя отсутствие хоть какой-то новизны в сообщении означает, что оно бесполезно. По-настоящему же ценно только то, что позволяет взглянуть на любую проблему с новой, а иногда и с противоположной стороны. Ценно то, что ставит под сомнение наши взгляды. Ценно то, что вызывает у вас решительное несогласие. Просто потому, что любую точку зрения нужно переодически проверять на прочность. И отказываться от нее, если она не выдержала этой проверки.

Не помню кто (кажется Лейбниц) писал, что мыслитель, в окна которого не летят камни возмущенных обывателей — хреновый мыслитель.

Повторю свой старый пост про кладбища. И про то, что может прийти им на смену.

Вопрос - что делать с умершими стоял всегда. Покойников сжигали, хоронили в катакомбах, клали в погребальные ладьи, возводили пирамиды, строили мавзолеи, насыпали курганы, отдавали на съедение птицам, относили на Нараяму... дольмены, некрополи, крипты, оссуарии, колумбарии, канопы, усыпальницы, склепы, братские могилы, и кладбища, кладбища, кладбища.

Обычно умерших хоронили за чертой города, но христиане ждали Второго Пришествия со дня на день и стали хоронить в центре города — в храмах. Уже к XIV веку во всех крупных городах Франции количество похороненных в центре города в десятки раз превышало все живое население города. Создавались братские могилы, где на 10 квадратных метрах помещали до 1500 трупов - штабелями. Жители окрестных кварталов забрасывали городские власти жалобами. Все в доме пропитывалось трупным запахом - мебель, одежда, даже еда

В 1773 г. в Солье, в нефе церкви св. Сатурнина, копали яму для женщины, умершей от гнилой горячки. При этом обнажился гроб с телом, погребенным еще 3 марта, и, когда женщину опускали в могилу, гроб раскрылся, и от старого трупа пошло такое зловоние, что никто не мог больше оставаться в церкви. Вскоре из 120 детей обоего пола, которых готовили к первому причастию, 114 опасно заболели, а также кюре, викарий, могильщики и еще более 70 человек. Из них 18 скончались, в том числе кюре и викарий. /Филипп Арьес “Человек перед лицом смерти”/

А евреям вообще запрещали хоронить умерших вне гетто. И, например, на небольшом старом еврейском кладбище в Праге умершие похоронены в 12 слоев (более 100 000 человек)

И только начиная с XVIII века в европейских странах начинают выходить законы, запрещающие хоронить в черте города. Но города стали быстро разрастаться.

В одной Москве семь десятков кладбищ и почти все они переполнены. И каждой год умирает еще 140 000 человек. В могиле человек разлагается лет за тридцать, но его кости сохраняются еще сотни и тысячи лет (и еще начинают появляться кладбища для домашних животных). Крематории немного смягчают остроту проблемы, но их всего 15 на всю Россию и, кроме того, они довольно сильно загрязняют окружающую среду.

В фильмах я видел, как торжественно могут проходить похороны. Может быть. Но в России это омерзительно. Ужасно все - от индустрии обработки работниками ритуальных услуг потрясенных горем людей, до процедуры установки памятника. Весь похоронный бизнес находится просто за гранью добра и зла. Если вы проходили через это - вы меня поймете.

Я так не хочу.

Я бы предложил две вещи:

Первое. Использовать здоровые органы умерших людей для лечения больных. Против этого обычно есть два возражения - это породит криминальный бизнес, связанный с трансплантацией, а также мутные протесты религиозного характера. Нет. На самом деле это убьет криминальный бизнес (уже реально существующий). Большое количество предложений органов для пересадки не только спасет тысячи жизней, но и неизбежно снизит цены и сделает этот криминал просто нерентабельным.

Что же касается религиозных возражений, то что может быть лучше для настоящего христианина, чем спасти чью-то жизнь? Человек умер, но сердце его продолжает жить. Как-то католическая церковь серьезно обсуждала вопрос, смогут ли воскреснуть миссионеры, которые во время своей подвижнической миссии были съедены каннибалами. Теологи пришли к выводу, что для Бога нет ничего невозможного. Уверен, что помощь ближнему должна только приветствоваться церковью.

И второе. Вместо всех этих оградок, пластиковых цветов и надгробий с патетичными надписями я бы предложил на месте могилы сажать дерево. О дереве тоже можно заботиться. Приезжать к нему и разговаривать. В эту могилу уже никого не "подселят". С нее не украдут ограду или металлический обелиск (на металлолом). Деревья не будут конкурировать, как памятники между собой - какой более престижный. И потом хорошо, когда после людей останется лес.

Или сад.

Собственно это одна из многих проблем, стоящих перед человечеством, решение которой находится почти исключительно в голове человека

Дмитрий Чернышев