► Аналитика

Современная Россия и будущее мирового порядка Теракт в России: Авторы и последствия Алексей Арестович: У Украины нет задачи быть лучшей, есть задача быть адекватной - вопрос нашего выживания

► Экономика

В мире нет великих аграрных держав и Украина не стала исключением

Мы превратились в бедную великую аграрную державу. Тупиковая ветвь экономической эволюции

Министр стратегических отраслей экономики Александр Камышин заявил, что концепция Украины как аграрной державы нежизнеспособна.

Я уже замер в ожидании - вот он человек, который, наконец, на государственном уровне скажет об эволюционной тупиковости концепции "зерно и мозги" или "великой аграрной державы".

Я то об этом пишу уже многие годы, но где я и где власть...

Достаточно сказать, что в мире нет великих аграрных держав и Украина не стала исключением.

Мы превратились в бедную великую аграрную державу.

Тупиковая ветвь экономической эволюции.

Но сказав А, Камышин не сказал Б и сражу перешел к Ж.

Он заявил, что Украина станет крупнейшим экспортером оружия в мире и на этом построит свою специализацию.

И здесь мы подходим к ряду вопросов.

Первый - может ли страна в условиях военного конфликта зарабатывать на экспорте вооружений?

Второй: может ли ВПК развиться в вакууме разрушенной науки, деградирующего технического образования и деиндустриализации.

На первый вопрос помогает ответить исследования Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI), которое на рынке вооружений имеет непререкаемый авторитет.

В период с 2009 по 2013 г. (то есть до начала военного конфликта) Украина занимала 2,7% мирового рынка вооружений.

Данный индикатор оценивается по объемам ежегодного экспорта.

В 2014-2020 гг. наша рыночная доля сократилась до 1,3%.

Но стокгольмский институт оценивает темпы роста/падения исходя из средневзвешенных показателей, и поэтому глубину сокращения нашей ниши на рынке он оценил в минус 47%.

В общем рейтинге стран мы заняли 12 место.

Перед нами: США, РФ, Франция, Германия, Китай, Великобритания, Испания, Израиль, Италия, Нидерланды, Южная Корея.

Рынок оружия является чрезвычайно концентрированным.

На топ-5 стран приходится 75% продаж.

Среди тех, кто сократил свое присутствие на рынке, помимо нас числятся также Италия и РФ.

Большой темп роста поставок вооружений на мировой рынок отмечен у США. Еще больше выросли продажи у Израиля.

Пример Израиля, который одновременно является крупнейшим реципиентом американской военной помощи и одним из активных экспортеров вооружений, показывает, что страна, находящаяся в состоянии перманентного военного конфликта низкой интенсивности, как раз и должна активно продавать вооружения на внешних рынках.

Но с несколькими ограничениями.

Во-первых, это должна быть продажа именно новых видов оружия и военной техники, разработанных отечественными компаниями.

Нельзя в условиях военной угрозы распродавать старый военный потенциал, который еще находится на вооружении.

Точно так же нельзя и продавать те виды оружия и техники, которые являются на данный момент дефицитными или компенсируются поставками по линии международного сотрудничества.

А вот продажа дорогостоящих образцов с высоким уровнем инноваций является приоритетным направлением.

Ведь даже увеличенный оборонный бюджет не может обеспечить заказами массовый выпуск дорогостоящей техники.

Кроме того, для развития инноваций, нужны внешние источники финансирования в виде зарубежных контрактов.

Что же продавала Украина в прошлые годы?

В 2016-м году страна отгрузила Конго 25 танков Т-64БВ-1, а также крупные партии техники в размере 108 БРДМ-2 в ОАЭ и 34 БТР-3 в Таиланд.

Кроме того, небольшие партии уходили в Индонезию.

Даже в самую горячую фазу войны на Донбассе, в 2014 г., Украина продавала авиационную военную технику: МИГ-21 в Хорватию (пять единиц), один МИГ-29 в Чад, вертолеты Ми-8 в Беларусь (6 единиц), Ми-24 в Южный Судан (5 единиц).

В последние годы наш оборонпром начал переходить к более продвинутым формам торговли оружием, продвигая на внешние рынки такие относительно новые ракетные комплексы как "Корсар" и "Стугна", в которых заинтересованы Иордания, Египет и Саудовская Аравия.

Кроме того, курсировала новость о том, что наша страна хотела предоставить Мьянме лицензию на строительство завода по производству корпусов БТР-4 и модифицированного варианта самоходной буксируемой гаубицы Д-30 на базе 122-мм орудия "Гвоздика".

Что касается БТР-4, то он является разработкой харьковского конструкторского бюро им. Морозова.

Таким образом, экспортная политика Украины на рынке вооружений развивается по нескольким направлениям.

Это и продажи старой техники, и военных запасов.

Данные виды операций проводились даже в горячий 2014-й, когда иностранным государствам реализовывались дефицитные боевые самолеты.

Второе направление - это продажа "новой старой" техники, то есть тех образцов, которые давно разработаны, протестированы и поставлены в серию.

И в которых нуждается и украинская армия.

Третье направление - продажа тех видов оружия, импортные аналоги которых поставляются нам теми же США.

И наконец самое контроверсионное направление, которое пока находится в стадии "разработки", - это будущее производство украинской техники по лицензии в других странах.

Наиболее негативное направление внешнеэкономических операций для Украины - это продажа лицензий и технологий, а не готовой продукции.

О нашумевшей сделке с саудитами касательно строительства в Саудовской Аравии завода по производству модернизированного Ан-132 много писали несколько лет назад.

Если подобные тенденции охватят еще и оборонный комплекс, страна рискует потерять остатки инженерного, научного и инновационного потенциала.

Теоретически Украине сейчас выгодно налаживать выпуск на экспорт именно той военной техники, на которую пока нет денег в оборонном бюджете, но, продавая которую, можно сохранить имеющийся промышленный и кадровый потенциал.

Речь идет о самолето-, корабле- и ракетостроении.

Учитывая темпы развития нашей экономики, самостоятельно строить в необходимом количестве для нужд своей армии корветы или новые транспортные самолеты получится у нас не скоро.

Расчет здесь достаточно прост: для закупки столь дорогостоящей техники необходимо ежегодно выделять до $5 млрд в качестве госзаказа на закладку новых кораблей и других высокотехнологичных видов техники.

Для этого необходимо увеличить оборонный бюджет до $20 млрд, что, учитывая отчисления на оборону в размере 5% ВВП (довоенный показатель), предполагает уровень валового продукта в пределах $400 млрд.

На него при благоприятных раскладах украинская экономика сможет выйти очень нескоро.

К этому времени можно растерять весь оставшийся кадровый и технический капитал, и заказывать новую технику придется за рубежом, но уже за совершенно иные деньги; и не факт, что нам продадут новые образцы.

Второй вопрос - капитализация рынка мировых вооружений. Это 500 млрд дол в год.

То есть, если даже мы выйдем на прежний уровень в 3%, что выглядит весьма фантастично, получаем 15 млрд дол выручки, а с учетом импортных комплектующих - до 5 млрд дол в структуре ВВП.

Явно недостаточно, чтобы это было специализацией всей страны.

А теперь перейдем к главному вопросу.

Может ли ВПК существовать в вакууме всеобщей разрухи: деиндустриализации и десоциализации, падения инвестиций в человеческий капитал и миграции лучших специалистов из страны.

Немецкий экономист Бруно Кналл в 1963 году написал книгу «Роль и значение профессионального образования в рамках планирования развития».

Ключевая идея, которая затем стала модификацией теории "порочного круга нищеты", примерно следующая (процитирую в интерпретации Нуреева):

"..... отсталая экономика не позволяет выделить достаточных средств для развития образования и профессиональной подготовки и переподготовки кадров, что приводит к низкому уровню квалификации рабочей силы, постоянной нехватке специалистов, что в свою очередь приводит к низкой производительности труда, а значит ещё больше способствует отсталости экономики, которая не может выделить достаточных средств для преодоления существующей тенденции"..

Это примерно один из "кругов нищеты", закольцевавшихся в Украине, о котором я пишу последние годы.

Любая образовательная система - это предложение человеческого капитала в ответ на внутренний спрос со стороны реального сектора.

Для кого мы готовим конструкторов, технологов, авиаторов, ученых, если у нас закрываются заводы и сокращаются научные институты?

На заре независимости, украинская экономика по уровню сложности (данные лаборатории экономической сложности Хаусмена и Идальго), входила в топ-40, опережая соседей.

Сейчас мы опустились ниже 50-го места и уступаем почти всем региональным конкурентам.

А будет еще хуже, ведь мы идем не к модели национальной промышленной политики и реновации индустриального ядра, а к грузинской модели "простых решений и еще более простых результатов".

А Грузия за последние годы улетела по показателю экономической сложности с шестого десятка в восьмой, попутно почти ликвидировав свою науку.

У нас нет корреляции между государственной экономической политикой и образовательным заказом и структурой абитуриентов.

Точнее сказать - есть полный дисбаланс.

Система образования в успешных странах базируется на кластерном развитии. В этом ее успех.

Любой ВУЗ должен быть генератором потока знаний и инноваций.

Произойти это может, только в тому случае, если он является одним из элементов технологического кластера наряду с предприятиями реального сектора и научными институтами.

ВУЗ-ы формируют человеческий капитал, наука - генерирует инновации, промышленность формирует на них спрос.

Лучшие клиники на западе - университетские.

В качестве центров трансферта инноваций и их диффузии выступают государственные и рыночные механизмы, выполняющие центральную роль в кластерной модели развития.

На центрах трансферта инноваций, например, основано польское экономическое чудо.

Затем формируются межсекторальные перетоки знаний и инноваций, как это происходит, например, при взаимодействии кластеров в Нидерландах.

В "экономике официантов и сезонных работников", умные не нужны.

Отбор для работодателей будет происходить не на основе тестов и знаний, а по состоянию зубов.

Пример того же Израиля демонстрирует, что экспортный потенциал ВПК так возник как производная от уровня развития промышленности, науки, инновационного ландшафта, системы технического образования.

ВПК стало производной от этих процессов.

Создать его в условиях разрухи базиса - это все равно, что строить огромный город в необитаемой местности.

Должна быть всеобьемлющая программа промышленного развития, отраслей смежников ВПК, инвестиции в науку, создание собственной эксо-системы инноваций, развитие технического образования.

И уже затем, как вишенка на торте - ВПК. Именно такой алгоритм был реализован в странах - экспортерах оружия.

Алексей Кущ